Миры под лезвием секиры - Страница 84

— Если мы полностью утратили контакт с прежней средой, то откуда к нам проникает свет? — не унимался Цыпф. — В нынешнем мире отсутствует солнце, а следовательно — и тени. Но если на идеально гладкую, хорошо отполированную поверхность поставить торчком какой-нибудь предмет, то с помощью увеличительного стекла можно обнаружить четыре, пять, а иногда и шесть смутных теней, направленных в разные стороны.

— Я уже говорил, что Тропа беспредельна. Она вобрала в себя не только обитаемые миры, но и все, что есть во Вселенной: космическую пустоту, звездный огонь, бесплодную твердь, океаны бушующей магмы. В вашем ближайшем окружении достаточно самых разнообразных источников света.

— А как поступали вы, натыкаясь на те негостеприимные миры? — поинтересовался Цыпф.

— Иногда обходил стороной. Иногда пользовался туннелями в пространстве, напрямую соединяющими некоторые весьма удаленные друг от друга точки Тропы. Есть здесь и такие чудеса.

— Вам нравится такая жизнь?

— Я просто не знаю другой. Заметьте, больше всех у вас страдают те, кто помнит прошлое: Солнце, звезды, ясный день, темную ночь, зиму, лето. А дети, никогда не видевшие голубого прозрачного неба, настоящим считают это, — Артем глянул вверх. — Не исключено, что скоро какой-нибудь доморощенный поэт воспоет его красоту.

— Еще в большей мере страдает тот, кто привык пользоваться электричеством, автомобилями, газом, почтой, магазинами, аптеками. В каком-то смысле мы пострадали гораздо больше, чем кастильцы или, скажем, чернокожие жители Лимпопо, жизнь которых мало в чем изменилась.

— Это уж как правило: чем выше уровень цивилизации, тем более она уязвима в случае тотальной катастрофы. Впрочем, в большей мере это касается так называемых технологических цивилизаций, черпающих свое благосостояние из окружающего мира.

— А разве есть и другие?

— Представьте себе, есть. В самой природе человека скрыта мощь, которая делает излишним использование любых других сил природы. Что погубило привычный уклад вашей жизни? Кажется, сущая ерунда — исчезновение электричества. Да ведь тысячи лет люди обходились без него. А вы оказались в тупике.

— Да не исчезло вовсе электричество! — горячо возразил Цыпф. — Если поводить пластмассовой расческой по волосам, то клочки бумаги по-прежнему прилипают к ней. Я склонен думать, что изменились свойства веществ, которые раньше являлись проводниками. Электрическое поле продолжает существовать, но не может, так сказать, материализоваться в удобной для нас форме. Нужны исследования, опыты, а кто станет этим заниматься? Все пекутся только о хлебе насущном. Скорее бы уже жизнь наладилась.

— А вы уверены, что она наладится? — Артем глянул на Цыпфа так, как глядят на безнадежного больного, расписывающего свои планы на будущее.

— Конечно! Эпидемии почти утихли, войны прекратились. Люди знают, что и когда сеять. Научились переделывать автомобильные двигатели на калильное зажигание и газогенераторное топливо. Поезда регулярно ходят. Торговля развивается. Даже патроны самостоятельно производим. В некоторых общинах есть школы. Дети грамоте обучаются. А со всякими выродками, вроде аггелов, мы справимся, дайте только срок.

— Завидую вашему оптимизму…

— А разве вы его не разделяете? — Цыпф нахмурился.

— Видите ли… Не хочу вас пугать, но жизнь ваша просто не может наладиться в том смысле, в каком вы это понимаете. На Тропе вы без году неделя и даже не успели разобраться со своими собственными проблемами, принесенными из прежнего мира или благоприобретенными здесь. Тропа, грубо говоря, еще не взяла вас в оборот. Максимум, с чем вы сталкивались до сих пор, — это отсутствие привычных удобств да конфликты с народами, родственными вам во всем, кроме разве что эпохи рождения. Но даже внутренние трения привели к тому, что уцелел едва ли не каждый десятый из вас. Ныне наступают совсем иные времена. Тропа протянет к вам миллионы щупалец, опутает невидимой паутиной, прорастет сквозь вас, переделает под себя. Ветер, насекомые и грызуны нанесут болезни, к которым у вас нет иммунитета. В пределы вашего мира вторгнутся враги, и один вид их ужаснет вас. Что там хваленые Гог и Магог! Пришлые звери съедят ваших волков, как волки съедают мышат, а потом ринутся на поиски иной добычи. Вполне возможно, что ваша страна станет ареной битвы между существами, даже близко не относящимися к роду человеческому. Да и мало ли что может случиться с миром, оказавшимся на торной вселенской дороге. Первые признаки грядущих перемен заметны уже сейчас. Я имею в виду варнаков и странные явления, происходящие с земной твердью.

— Варнаки еще никому не причинили вреда, — возразил не столько напуганный, сколько растерявшийся Цыпф. — Многие их вообще считают бестелесными призраками. Ну а эти явления, о которых вы говорили… Человечество всегда страдало от наводнений, землетрясений, вулканов и оползней. Вспомните о всемирном потопе, острове Санторин, Помпее, Лиссабоне, Кракатау. Это были страшные катастрофы. Но люди тем не менее выжили и даже научились как-то противостоять силам стихии.

— Подобные сравнения вряд ли уместны, — Артем уставился на далекие вершины Сьерра-Морены. — Поверьте мне… То, что происходит сейчас, не имеет никакого отношения к проявлению стихийных сил природы. Просыпается нечто неведомое, грозное, более древнее, чем те горы… Оно перевернет весь этот мир до основания, и я не уверен, останется ли на нем место для человека. Честно сказать, я никогда не сталкивался с чем-то даже отдаленно похожим. Возможно, именно по этой причине я так долго задержался здесь… Много лет я пытаюсь разгадать тайну Тропы. Что это — странная прихоть природы или артефакт (Артефакт — нечто искусственное, не сотворенное природой.)? Я встречал на Тропе миры возрастом не менее миллиарда лет и другие, население которых еще хранило смутные предания об иной жизни под солнцем. Но вы самый молодой из миров, оказавшийся в этой необъятной западне. Не исключено, что именно здесь таится искомая разгадка.